Нагишкин Дмитрий Дмитриевич - Сердце Бонивура
Дмитрий Дмитриевич Нагишкин
Сердце Бонивура
Роман
Исторический роман о событиях гражданской войны на Дальнем Востоке.
Оглавление
Пролог
Крейсер "Ивами"
Часть первая
ОРЛИНОЕ ГНЕЗДО
Глава первая. Русский Остров
Глава вторая. Случай в Портовом переулке
Глава третья. Напали на след
Глава четвертая. Незнакомые товарищи
Глава пятая. Рабочая улица
Глава шестая. Мышеловка
Глава седьмая. Перед схваткой
Глава восьмая. Накануне
Глава девятая. Крещение
Глава десятая. Пусть сильнее грянет буря!
Часть вторая
НАКАНУНЕ
Глава одиннадцатая. Август
Глава двенадцатая. Рождение диктатора
Глава тринадцатая. Земская рать
Глава четырнадцатая. Таежные хозяева
Глава пятнадцатая. Старые и новые друзья
Глава шестнадцатая. Отовсюду новости
Глава семнадцатая. Затишье перед бурей
Глава восемнадцатая. Девушка с Первой Речки
Глава девятнадцатая. Великое дело
Глава двадцатая. Начало конца
Часть третья
ИДУЩИЕ ВПЕРЕД
Глава двадцать первая. Село
Глава двадцать вторая. Иуда
Глава двадцать третья. Партизан
Глава двадцать четвертая. Налет
Глава двадцать пятая. Настенька
Глава двадцать шестая. Испытание
Глава двадцать седьмая. Крестьяне
Глава двадцать восьмая. Сердце Бонивура
Глава двадцать девятая. Идущие вперед
Глава тридцатая. Дорога на океан
Глава тридцать первая. Осенний ветер
Эпилог
Бухта Золотой Рог
Вот за эту землю, на
которой я стою сейчас, -
мы умрем, но не отдадим ее
никому!
Сергей Лазо
Жене и другу моему Г.И.ЧЕРНОЙ
ПРОЛОГ
КРЕЙСЕР "ИВАМИ"
1
Занятия кончились в два часа.
Виталий Бонивур собрал тетради и книги, связав их ремешком. Возле
гардеробной шумела толпа гимназистов. Он подождал, пока уменьшилась теснота,
надел форменную шинель и вышел на улицу.
В это время дня на Китайской улице было, как всегда, людно. Хлопали
двери магазинов. Обгоняя извозчичьи пролетки, мчались грузовые и легковые
автомобили, резкими сигналами предупреждая переходивших улицу людей.
Сотрясая мостовую, под виадуком прошел, расстелив над ним дымное облако,
дачный поезд. Холодный январский ветер доносил серебристый перезвон склянок
с кораблей, стоявших в порту и на рейде.
Виталий шел на Светланскую привычным путем, поглядывая по сторонам.
Оживленная улица пестрела вывесками, то взнесенными под самые крыши, то
облепившими двери мастерских, контор, магазинов, лавочек. Каждый, кто имел
"дело", заявлял о себе аршинными буквами на фасаде дома или солидной медной
резной доской, блестевшей на зимнем солнце возле дверей.
"Петров и К°. Шляпы", "Иванов и сын. Конфекцион". "Иоганн Штамм.
Морской агент". "Том Смайлс. Уголь, кокс, брикеты". А дальше - "Контора
Кобаяси", "Фото-Ниппон", "Татекава и Асадо", "Торговый дом. Ничиро" -
японские имена заполняли улицу. Парикмахеры, часовщики, комиссионеры,
торговцы всем, чем можно было торговать, банкиры, судовладельцы,
промышленники, владельцы рыбалок, лесосек, продавцы! Очень много японцев
было во Владивостоке... Вот направо почти весь квартал заняли две огромные
вывески: "Иокогама Спеши-банк" и "Чосен-банк". У японских "негоциантов" -
как они любили себя называть - и информация была лучше, и деньги оказывались
у них именно тогда, когда русский купец ощущал в них затруднение. Японские
предприятия росли одно за другим, как грибы после дождя; особенно в
последний год их расплодилось великое множество...
Виталий пошевелил в кармане рукой и нащупал квитанцию на отданные в
починку часы. Мать просила зайти к часовщику.
Опять потянулись вывески: "Карасава, Сарадэ - прачки", "Суэцугу.
Дам
