Нагель Алексей - Самураида
АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ
САМУРАИДА
Каждая игрушка имеет право быть сломанной.
Антонио Поркья
Прошло пять лет, и в наше королевство
Приехал самурай, как туча грозный.
Его доспехи золотом сверкали,
А взгляд блуждал от скуки пресыщенья.
Несли его в парчовом балдахине
Четыре подневольных человека.
А свита словно ртуть вползала тихо
И застывала по краям фонтана.
-Подумать только - важная персона!
Меня здесь нет - уехал на охоту,-
Вскричал в сердцах наш господин-король
И на коня вскочил, чтоб ехать в горы.
Но все же, по традиции, назначил
Меня проводником для гостя.
-Ты покажи ему обычность нашу,
А если он еще о чем-то спросит...
-Я низко поклонюсь, как подобает
И сразу отведу, куда он скажет...
И вот уж третий час хожу я с гостем,
Он наслаждается покоем за покоем -
Так пышно все украшено в дворце,
Что птицы молкнут в том великолепьи.
Но гость меня спросил вдруг о покое,
Да, сам спросил, без помощи араба,
О том покое, что хотят все видеть,
Но, словно это тайна, тихо шепчут.
-Мой друг! -К нему я живо обернулся-
Ты не покажешь ли мне это чудо,
Что все зовут у вас Священной Залой?
О том давно слагали мне легенды
И нищий странник, и купец богатый.
От них я знаю, что в Священной Зале
Раскроются глаза у тех, кто видит,
А уши тех, кто слышит солнца шепот,
Наполнятся великим гулом жизни,
Который их отправит в дальний путь.
Да, он был прав. Таинственная Зала
На протяженьи трех тысячелетий
Хранилась возле замка, в дивном парке.
Недалеко, лишь надо сад пройти
И медленно вступить в ворота,
Для красоты окованные ветром.
Здесь стражи нет. Зачем? Входи, кто хочет.
Но странно все же - редко кто входил.
А те, кто так стремился в нашу Залу,
Меня просили, чтоб туда проникнуть.
Нет, с ними я не спорил - бесполезно.
Ведь, если человек решил увидеть -
Он все равно добьется своего,
Пусть даже это будет темной ночью,
Когда нещадно кровь чужая льется
Под пляску факелов и песни сабель.
Сейчас пойдем, пока светла природа,
И мир наполнен чудным ожиданьем.
Пока спокойствие и величавость парка
Ведут неспешно к цели многолетней.
Остались позади, как истуканы,
Носильщики, не знающие слова,
И переводчик, знавший слишком много.
К чему они теперь нам, если время
Увидеть Залу, где душа и тело
К священному навечно прикоснутся.
Распахнуты огромные ворота -
Нас ждали. Очевидно, все готово.
И тут же нам навстречу появились
Два очень живописных провожатых:
Один из них - веселый шут-разбойник
В большой цветастой шапке с бубенцами,
Другой - как смерть торжественный дворецкий,
Со взглядом устремленным в подсознанье.
Привычен путь, привычно построенье.
Дворецкий в черном фраке стал в начале,
За ним, как жизнь крикливо извиваясь,
Вскочил с трубой помятой пересмешник.
А дальше я. Спокойно заявляю,
Что должен гость последовать примеру,
И самурай, отбросив свою гордость,
Становится последним. Я скучаю.
Пора идти. И сделав лишь три шага,
Мы вышли в зал, невиданный доселе:
Он так велик, что кажется невольно -
Весь наш дворец войдет под эти своды.
Нет, здесь не видно пышных украшений -
Похоже, в камне скромность воплотилась.
А время-разрушитель постаралось
Осыпать стены паутиной трещин.
Но пол незыблем и отполирован
Невидимым слугой и мною.
Да, зал огромен. Где его пределы?
Там, где-то впереди. Темно и тихо.
Мы медленно бредем по вечным плитам,
Молчим - убогость слов мешает думать.
И лишь один вопрос меня терзает -
Когда проснется пониманье гостя?
И сможет ли он догадаться скоро,
Что далеко пока до нашей ц
